Нефть и мир. «Семь сестер» – дом, который построил Джон - Леонид В. Крутаков

Про источник финансирования переворота в России писать ничего не будем. Цели такой нет, информации по теме в открытых источниках предостаточно. Коротко остановимся на условиях подписанного большевиками мира (об истоках переворота они говорят больше любых мемуаров. – Л. К.). Для начала напомним, что после заключения мира при поддержке Ленина в мае 1918 года для продолжения боев на Западном фронте Германия рекрутирует 2 млн русских крестьян. Это станет непосредственной причиной интервенции стран Антанты[333].

По Брест-Литовскому договору Россия отдала Финляндию, Прибалтику, большую часть Белоруссии и Бессарабию. Украина отошла под протекторат Германии (украинское королевство с передачей ему русских земель проходило в документах «Пангерманского союза» как часть идеи о Миттельевропе. – Л. К.). Россия потеряла 55 млн человек населения, 30 % сельскохозяйственных земель, 20 % мировых продаж зерна, более половины промышленных предприятий и шахт, производивших 90 % угля, 73 % железа и 60 % стали.

Торговое судоходство в Черном и Балтийском морях немедленно восстанавливалось. Россия брала на себя обязательство не облагать пошлинами вывоз «сырого леса и всякого рода руд». Батумская область возвращалась Турции, поставки нефти выводились отдельной строкой в таможенном приложении к Брест-Литовскому соглашению. Как позже вспоминал генерал Людендорф, «для ведения военных действий Германия пользовалась нефтью Австро-Венгрии и Румынии, но ее оказалось слишком мало и потому в 1918 году было очень важно попытаться открыть более благоприятные перспективы для победоносного окончания войны захватом нефтяных приисков Кавказа»[334].

Полный список товаров в приложении к Брест-Литовскому договору представляет собой очень любопытный документ. Немецкая часть состоит из 32 страниц, русская – из пяти. Немецкая включала в себя (перечисляем навалом) шкуры выхухольи, сумочки дамские, кошельки, портсигары, элементы их отделки, фаянс, бумагу, ювелирку, бижутерию, иглы швейные, пуговицы, станки, продукты нефтехимии, дамские щипчики. Русская – рожь, пшеницу, овес, горох, пеньку, лес, мясо, икру, нефть, бензин, мазут.

После заключения Брест-Литовского мира в Баку из Персии войдет английский экспедиционный корпус для реализации в случае необходимости румынского сценария. По приложению к Брест-Литовскому договору, подписанному 27 августа 1918 года, ленинская Россия соглашалась дополнительно выплатить Германии 6 млрд марок, отказывалась от Ливонской и Эстонской губерний, признавала независимость Грузии, а также брала на себя прямое обязательство поставлять не менее 25 % бакинской нефти в Германию[335]. (Через два дня после подписания этого приложения в Ленина будут стрелять. – Л. К.)

Здесь важно понимать, что Брест-Литовские соглашения были де-факто первыми официальными документами, признающими ленинскую власть на международном уровне. Глава специальной британской миссии при Советском правительстве Брюс Локхарт сообщал в Лондон, что, пока у власти находится Ленин, Россия не сможет вырваться из германских тисков. По секретной части приложения от 27 августа 1918 года, если Россия вдруг оказывалась не в состоянии выполнить все его условия, предусматривалась оккупация Германией Петрограда по согласию с большевиками для сохранения их власти в стране[336].

К моменту британской оккупации Баку военные наблюдатели Германии уже обоснуются в Тифлисе, а немецкие инженеры начнут инспекцию железной дороги Баку – Тифлис – Батум. Однако румынский сценарий реализовывать все-таки не потребуется. Через два с небольшим месяца после заключения дополнительного соглашения к Брест-Литовскому договору Германия подпишет в Компьене капитуляцию, и лорд Керзон произнесет свое знаменитое: «Союзники приплыли к победе на волнах нефти».

Поражение Германии вернуло России исторический шанс на состоятельность. Этим шансом была нефть – критически значимый для новой модели мировых отношений ресурс, единственный по-настоящему востребованный мировым рынком российский товар. Без нефти у России не было предмета (центр силы, способ давления) для переговоров с Западом. И это хорошо понимал Ленин, который писал накануне Генуэзской конференции: «Есть сила большая, чем желание, воля и решение любого из враждебных правительств или классов, эта сила – общие экономические всемирные отношения, которые заставляют их вступить на этот путь сношения с нами»[337].

10 апреля 1922 года в Генуе соберутся 29 стран и пять доминионов Великобритании для решения вопроса оплаты долгов и финансовых обязательств царской России. Америка от участия в конференции откажется, направив в Геную наблюдателя. Версальский договор США не ратифицировали, итоги Great War не признавали (подробнее об этом расскажем чуть ниже. – Л. К.).

Советская власть платить по долгам отказалась, заявив, что убытки России от интервенции стран Антанты превышают ее задолженность. Однако попытка создать общий антироссийский фронт не удалась. 16 апреля, в разгар долговых споров, в соседнем с Генуей Рапалло Германия и Россия подписали договор о режиме наибольшего благоприятствования в двусторонних отношениях. Немцы признавали национализацию Советской Россией своей собственности и отказывались от каких-либо претензий.

За год до Генуэзской конференции Россия объявила о новой экономической политике. Первые две инициативы в рамках НЭП касались нефти, под иностранные концессии выделялись «четверть Баку и четверть Грозного». Многие историки считают Рапалльский договор продолжением Брест-Литовского, для нашего повествования здесь интересна аналогия с обязательствами ленинской России поставлять 25 % русской нефти в Германию по приложению к Брест-Литовскому договору от 27 августа 1918 года.

Ситуация сложилась так, что Германия была единственной страной, чьи интересы в России после национализации нефтяной отрасли никак не пострадали. Произошло это по одной простой причине – немецкие нефтяные интересы никак не были представлены в России. У немцев была возможность играть с нуля (или от Брест-Литовска).

Рапалльский договор был очень тонким ходом со стороны новой России (у Германии был свой интерес, подробнее о нем в следующей главе. – Л. К.). Дело в том, что в 1920 году (за два года до конференции в Генуе) самым крупным «пострадавшим» от большевиков концессионером «русской» нефти стала Standard Oil of New Jersey, официально выкупившая у Нобелей за 6,5 млн долл. права на 50 % их нефтяных активов в России. Еще 7,5 млн полагалось к выплате после установления физического контроля над промыслами. Правда, шансы на такой контроль были мизерные.

В январе 1920 года после полутора лет тяжелейших боев с армиями Петра Краснова и Антона Деникина большевики возьмут под полный контроль Царицын (главный нефтяной хаб России). Под Царицыном (как в 1942–1943 годах под Сталинградом. – Л. К.) решалась судьба советской власти. Через два месяца после взятия Царицына Красная армия войдет в Баку, и нефтяная промышленность будет национализирована.

После заключения Рапалльского договора главным вопросом Генуэзской конференции стал вопрос о правах и потерях бывших собственников нефтяных концессий в Баку и Грозном. По итогам обсуждения этого вопроса будет принято решение о создании единого совета бывших концессионеров «русской» нефти.

Уже осенью в Париже Royal Dutch Shell (владелица русских активов Ротшильда), Standard Oil of New Jersey и Нобель создадут так называемый Front Uni, целью которого будет